(Из воспоминаний Л. Пластиковой)

75 лет назад, 19 ноября 1942 года, начался второй этап Сталинградской битвы — контрнаступление советских войск, ознаменовавшее собой великий перелом в Великой Отечественной войне: противник, отброшенный от Волги, стал отступать к границам страны. С первых же дней наступательной операции в разрушенный город постепенно возвращалась жизнь. О том, как это происходило, рассказывают мемуары сталинградцев; с некоторыми из таких воспоминаний нам бы хотелось познакомить читателя.

***

Больше суток работали мы, переправляя раненых. Ночью нам приказали отдохнуть. Добрались до блиндажа и в изнеможении повалились на землю. Только теперь почувствовали, как устали: ломило затекшие руки, горло пересохло, хотелось пить, но трудно было подняться. Некоторые сразу же заснули. Но не прошло и несколько минут, как в блиндаж торопливо вошел полковник. Он потребовал к себе секретаря райкома комсомола. Я поднялась.

— Товарищи, нам нужна ваша помощь, — сказал полковник. — Наши бойцы грудью стали против танков. Много раненых на поле боя. Санитары вышли из строя.

Все было ясно. Ребята поднялись, взяли сумки; некоторые потягивались, борясь со сном.

Полковник внимательно обвел нас всех взглядом, помолчал, а потом сказал:

— Работа трудная и опасная, товарищи; но речь идет о сохранении жизни защитников Родины.

— У нас хватит сил с честью выполнить ваше поручение, товарищ полковник, — ответила я за всех присутствующих.

Мы снова пошли на поле боя: вытаскивали раненых, переносили их в укрытия, а потом отправляли в госпиталь.

Это было в день наступления. Тогда наш тракторозаводской райком комсомола находился с воинскими частями на обрыве Волги.

Поселки Спартановка и Рынок были уже освобождены от немцев. В этих сожженных поселках жители ютились в полуразрушенных подвалах — мерзли, голодали, с трудом двигались.

Среди жителей были и дети. Мы собрали их всех вместе и поселили в блиндажах, недалеко от берега. Здесь они были сравнительно в безопасности. Неподалеку, в разбитом подвале (другого помещения поблизости не было) мы отремонтировали уголок и назвали его «Домом молодежи». Толстые стены защищал от пуль, от осколков. Тогда это помещение казалось нам настоящим дворцом. Здесь мы решили под новогоднюю ночь устроить традиционную елку — настоящую, веселую, с подарками; как до войны.

Кто-то из бойцов сказал, что видел в Латашинском саду две целехонькие елки.

Сад был близок, но чтобы попасть туда, надо было проползти мимо немцев. Под вечер с двумя комсомольцами мы отправились к линии фронта. Вот и сад — голый, почерневший, изрытый воронками. Здесь год назад в зимние каникулы устраивались игры для школьников и лыжные прогулки.

Елки мы отыскали сразу; целехонькие, они и без всяких украшений выглядели нарядно. Но нас выследил немецкий снайпер. Стоило чуть приподняться, пули ложились рядом. Возвращаться же обратно без елок — нельзя. Хорошо, что захватили с собой веревки. Они помогли. Мы начали набрасывать петли на ветки и обламывать их. Наломали много веток, собрали и — скорее обратно.

Крепко связали между собой веточки, сделали деревянную подставку, и получилась настоящая елка. Тогда казалась она нам чудесной. Дуся Кострина испекла много пряников. Они были крохотные, но очень аппетитные.

Долго мы ломали голову: чем же нам украсить елку. Игрушек не было никаких. И тут нам помогли бойцы. Из обрезков бумаги и лоскутов смастерили фигурки животных. В гильзы патронов были вставлены деревянные палочки с надетыми на них бумажными фигурками. На одной такой фигурке ясно виднелся петушиный гребешок, но за неимением красного он был выкрашен в зеленый цвет и украшал голову не то утки, не то носорога. Курица имела три ноги и петушиный хвост. Оранжевый пудель довольствовался одной ногой зеленого цвета. Этот пудель был сделан из толстого шинельного сукна.

Так общими усилиями мы убрали елку и поставили ее в центре подвала. По окопам, тянувшимся к «Дому молодежи», по ходам сообщений патрули провожали маленьких сталинградцев, которые уже несколько месяцев жили под огнем.

Ребята входили в подвал и не верили своим глазам. Елка! У многих на глазенках выступили слезы. Завели патефон, и это тогда всех поразило. Ведь и детишки и взрослые уже отвыкли от музыки. Запели. Вначале дети сидели пораженные, — смотрели то на елку, то по сторонам. Но потом освоились и все вместе в этом подвале у новогодней елки спели «Интернационал».

За этот вечер мы по-настоящему сдружились с детворой. Старшие дети скоро стали нашими помощниками. В развалинах они собирали разные вещи: электрические провода, ролики, выключатели, гвозди, лопаты… Все это могло пригодиться. Пионеры помогали воинским частям подвозить воду, поили лошадей.

Наш завод был в руках немцев, а уже на небольшой освобожденной территории района начиналась жизнь. Строились мосты, оборудовалась баня, рыбаки готовили сети.

Илл.: «Эти дети спасены» (худ. В.Д. Божко, 1950).

Источник: Пластикова Л. Дом молодежи. — В сб.: Сталинградцы. Рассказы жителей о героической обороне / Лит. запись. Е. Герасимова, Вл. Шмерлинга. — М.: Воениздат, 1950. — С. 239—241