Знаете ли вы, за что знаменитый актер Юрий Никулин уважал Лысьву? А почему на заводе первоклассные снайперы могут быть нужны не меньше, чем на фронте? Если не знаете, то вас ждет масса открытий в краеведческом эссе Ирины Валерьевны Торкуновой, ведущего библиотекаря отдела обслуживания Центральной библиотеки муниципального учреждения культуры «Лысьвенская библиотечная система» (город Лысьва, Пермский край). Мы благодарим Ирину Валерьевну за интереснейший материал для конкурса «Малые заводы Урала в годы войны».

«Все для фронта! Все для победы». Лысьвенский металлургический завод в годы Великой Отечественной войны

Малые города Урала… Подобно ручьям, впадающим в одну большую, мощную реку, они вносили и вносят существенный вклад в развитие промышленного потенциала нашей страны. Возникновение большинства уральских городов и поселков связано с развитием в XVIII веке горнозаводской промышленности. Так, к 1790 году насчитывалось 130 частных и 25 казенных заводов, от успешного развития которых зависело благополучие этих территорий и поселений, также называемых заводами.

Однако исторически так сложилось, что многие заводские поселения Урала, официально не являясь городами, тем не менее, фактически выполняли их экономические функции. Юридическое присвоение статуса «город» населенным пунктам с численностью 10 тыс. жителей, массово началось после 1917 года. Наглядным примером этого процесса служат такие города, как Нижний Тагил, Миасс, Серов, Кизел. К их числу можно отнести и Лысьву, которая стала городом в 1926 году.

Лысьва как населенный пункт известна с середины 17 века, как владение Строгановых. К моменту постройки завода, земли вокруг Лысьвы принадлежали княгине Варваре Шаховской. По ее инициативе в 1785 году на территории речки Лысьвы началось строительство плотины для будущего чугунолитейного (чугуноделательного) завода. Этот год и считается официальной датой образования Лысьвы. В декабре 1787 года на заводе была получена первая выплавка чугуна.

По мере развития завода развивалось и селение, ставшее в 19 веке центром Лысьвенского заводского округа. К началу XX века завод, принадлежавший акционерному обществу «Лысьвенский горный округ наследников графа П.П.Шувалова» выбился в число ведущих предприятий металлургической отрасли России по производству листового оцинкованного и кровельного железа и белой жести. Выход на широкие рынки сбыта стал возможен благодаря постройке железнодорожной ветки, соединившей Лысьву со станцией Калино Горнозаводской железной дороги.

Продукция завода была удостоена Большой золотой медали на Парижской выставке в 1900 году, премирована высшими наградами российских выставок.

С началом Первой мировой войны производство на Лысьвенском механическом и металлургическом заводах переориентировали для нужд армии. Был налажен выпуск 48-линейных фугасных бомб, 6-дюймовых артиллерийских снарядов и взрывателей к ним, сухопутных и морских металлических пороховых ящиков, коробок для укупорки патронов и гранат, солдатских котелков, шанцевого инструмента и др. После революционных событий 1917 года и металлургический и механический заводы были национализированы, а новое руководство приступило к демилитаризации производства. Однако произошедшие в дальнейшем события – Гражданская война, хозяйственная разруха, оккупация Лысьвы войсками адмирала Колчака, которые вывезли при отступлении часть оборудования, продукцию и сырье, ввергли Лысьвенские предприятия в состояние полного кризиса. Производство было остановлено.

Затем последовал длительный период восстановления старых и строительства новых цехов, завершившийся к концу 1924 года.

Военное производство в Лысьве постепенно стало восстанавливаться. Выпускали консервную жесть для военного продовольственного ведомства, луженую жесть для противогазных коробок, луженое железо для бензиновых баков военных самолетов. Со временем возобновили выпуск корпусов осколочно-фугасных артиллерийских снарядов и взрывателей. Причем перестройка заводского производства на выпуск оборонных заказов осуществлялась при сохранении планов по выпуску мирной продукции.

С конца 1920-х гг. по заданию штаба РККА на Лысьвенском металлургическом заводе началась работа над созданием новой модели солдатской каски (стального шлема), основанная на предыдущих, в том числе зарубежных образцах, при этом технические требования к ней были значительно повышены.

Небольшой опыт производства касок по французской технологии у заводчан уже был. В начале 1917 г. завод выпустил 150 тыс. стальных шлемов. Дальнейшая работа в этом направлении была прервана.

Начальник цеха №8, изготовлявшего солдатские каски, Василий Алексеевич Онянов, вспоминал о предвоенных изысканиях: «Нужно было сделать такую каску, которая бы не соответствовала ни одной из геометрических фигур, поэтому были разработаны новые образцы формы шлема. С чисто технической стороны дело оказалось очень и очень нелегким. Первые отштампованные каски пробивались пулями довольно легко. Увеличить вес каски было нельзя, т.к. был задан строгий весовой норматив. Очевидно, надо было искать новые марки броневой стали. Пробовали одну, вторую, третью. Уже достигли предела – улучшить металл казалось невозможно. Некоторые инженеры и техники начали сомневаться: нс слишком ли строги испытания, реальна ли поставленная цель? Мне не раз задавали вопросы, почему так долго идет изыскание формы каски, и все опытные партии не выдерживают испытания отстрелом. Почему не поставить вопрос об увеличении толщины листа и ряда изменений пунктов ТУ? Но нужно было, прежде всего, думать о живом человек – бойце Красной Армии, который будет носить на голове каску 5-го роста, предусмотренный вес которой 800 граммов. Это не так легко, тем более, в боевых условиях. За период пяти с половиной лет было опробовано более 8 различных марок стали, относящихся к бронестойким. Все они были получены с различных заводов советского Союза. Наконец, к 1939 году из стали, выплавленной на одном из пермских спецзаводов, была изготовлена партия касок, которая дала удовлетворительные результаты по отстрелу».

Весной того же года все было готово к массовому производству стальных шлемов (СШ). Всего в 1939 г. на Лысьвенском металлургическом заводе им. газеты «Индустрия» было выпущено свыше 500 тысяч экземпляров. В следующем году металлурги получили инструкции по доработке СШ после его практического использования в войсках. Конструкция СШ-40, отличалась от предыдущего образца, СШ-39 подтулейным устройством или подшлемником, более простым и крепким. Отсюда и главное их внешнее отличие: в СШ-40 для крепления подшлемника применялось шесть заклёпок, в СШ-39 – три. Усовершенствованный СШ-40 был принят на вооружение, и в течение 1940 г. ЛМЗ изготовил уже более 2 млн касок.

Всего же, в предвоенный год завод поставлял на нужды обороны следующую продукцию: стальные шлемы, взрыватели КТМ-1,2, корпуса 152 мм осколочно-фугасных снарядов, корпуса осветительных авиабомб, противогазные коробки, металлический раскрой пороховой укупорки, армейские котелки, бидоны для горючего и масел, деревянную тару для укупорки специзделий.

С первых дней начала Великой Отечественной войны производство оборонной продукции на Лысьвенском металлургическом заводе, в годы войны получившем кодовое наименование «Завод №700», было расширено, развертывались новые цеха, осваивалось массовое производство 12 новых видов специзделий. Заместитель наркома черной металлургии Ф. А. Меркулов, прилетевший в конце июня из Москвы, дал конкретные указания – в кратчайший срок перестроить все производство на выпуск специальной продукции. Все цеха ЛМЗ, под руководством директора Ивана Федоровича Белоброва, главного инженера, Аркадия Исааковича Трегубова, перешли на круглосуточную работу. В целях успешного выполнения планов, при катастрофической нехватке рабочих рук (многие заводчане ушли на фронт), увеличилась продолжительность рабочей смены, отменялись выходные дни и отпуска, обязательными стали сверхурочные работы.

Изменился кадровый состав рабочих. Место мужчин заняли женщины, пенсионеры, молодежь, подростки и даже дети в возрасте 5-10 лет, занятые, например, пошивом подушечек для амортизации касок или креплением заклепок, на которых держались подшлемники. Всего с 22 июня 1941 по 31 декабря 1942 на завод поступило 11857 новых рабочих. На плечи «старой гвардии» заводчан, у которых была «бронь», дополнительно к их трудовым обязанностям легли обязанности наставничества. Хотя для новичков и были организованы курсы техминимума и стахановские школы, но всем известно, что главное – это практика. Вновь прибывшим на Лысьвенский завод выпускникам ремесленных училищ, школ ФЗО и рабочим, мобилизованным по заданию Комитета Обороны, старались помочь, облегчить их бытовые условия, так как порой у них не было самого необходимого – белья, одежды, обуви. Была открыта общезаводская сапожная мастерская, а в поселке им. Орджоникидзе, где находились бараки для приезжих, открыт клуб и расширена сеть столовых.

Широкое распространение получили различные индивидуальные и бригадные соревнования. Молодежь и подростки, работавшие на заводе, организовывали комсомольско-молодежные и фронтовые бригады, многие из которых впоследствии стали гвардейскими. Благодаря этому подходу, планы по производству продукции выполнялись досрочно, была достигнута значительная экономия денежных средств, топлива, электроэнергии.

В связи с тем, что в первые месяцы после начала войны, Сталинградский металлургический завод «Красный Октябрь» прекратил поставку броневой стали для нашего завода и вдобавок к этому возникли перебои со сталью из Перми, Наркомат Обороны принял решение передать выплавку стали Лысьвенскому металлургическому заводу. До этого времени спецсталь у нас не изготовляли – мартеновские печи не были приспособлены для ее выплавки. Тем не менее, это задание надо было выполнить в кратчайшие сроки, ведь на мартене трудились высококвалифицированные сталевары!

Под руководством и при непосредственном участии опытного инженера-металлурга Александра Яковлевича Пашкевича закипела работа по выплавке особо прочной и стойкой стали. Опытные сталевары Е. П. Бражников, Н. И. Провков, К. Г. Труханов вместе с А. Я. Пашкевичем днями не отходили от печей, и после ряда неудач, к концу октября 1941 г. производство стали И-1 было налажено.

Следующей операцией, которую нужно было освоить, стала прокатка слитков. Ответственным за прокат броневой стали был начальник жестепрокатного цеха №2 Александр Игнатьевич Кривилев. Ему также предстояло решить важный вопрос – как сделать так, чтобы сталь при прокате не крошилась. В результате, Александр Иванович пришел к выводу, что данный вид стали требует более сильного нагрева, чем обычная сталь и прокатывать ее нужно быстрее.

Василий Онянов писал: «Эта сталь требовала большого практического навыка, а именно: сноровки, быстрого темпа работы, а опыта не было. Чуть замешкался – брак.

Вначале за смену давали 250–300 листов, а когда научились – 700–800 листов. Особенно доставалось печным. Условия труда в листопрокатном цехе были крайне тяжелыми. Адская жара от нагревательных печей, грохот. Заготовки нагревались при очень высокой температуре, причем от точного нагрева зависел весь успех прокатки: стоило чуть-чуть недогреть или, наоборот, перегреть, как лист коробило, или края его получались рваными. Прокатывали её бывшие ученики ремесленного училища, по существу подростки 16–18 лет, не имеющие никакого производственного навыка. Однако со временем, подростковые фронтовые бригады начали обгонять опытных рабочих, росла производительность труда».

Из воспоминаний Героя Социалистического Труда, прокатчика Дмитрия Степановича Обыденнова: «Моим учителем на стане второго жестепрокатного цеха был Тимофей Загуляев. Это он осваивал прокат листа для касок. Специального оборудования для этого на заводе не было – применяли особую технологию, которую предложил инженер Александр Кривилёв. Именно на прокатке броневого листа мы, мальчишки, стали настоящими мастерами».

Параллельно с этим в конструкторском бюро завода не прекращалась работа над усовершенствованием формы каски. Группе конструкторов, технологов и сталеваров завода под руководством Ивана Павловича Ястребова, удалось спроектировать стальной шлем идеальной формы – абсолютно обтекаемой с каждой точки. Это было сделано для того, чтобы летящие в него пули и осколки отскакивали по касательной. Также был продуман вариант с пулями, летящими перпендикулярно каске. В данном случае из нее выламывался осколок, диаметром три-пять миллиметров и с пулей или осколком падал наружу. Николай Абрамович Оборин впоследствии писал: «Как технолог, я с полной уверенностью могу сказать, что успех дела, прежде всего, решали золотые руки наших рабочих. В поисках геометрии касок не могла помочь даже высшая математика. Мы её искали буквально на ощупь, искали все вместе».

Тяжелый тернистый путь от создания специальной стали до отработки её уникальной конфигурации был пройден.

Несмотря на то, что дальнейшее производство стальных шлемов было поставлено на поток, технология их изготовления требовала немалого мастерства и сноровки.

После штамповки каски, ее термически обрабатывали – отжигали в специальных печах. Бригадой, которой руководила А.М. Ушакова, состояла из женщин. Они стали первыми получившими звание «фронтовая бригада», т.е. первым коллективом, выполнившим производственное задание на 150–200% и постоянно «державшим планку» на том же уровне, повышая производительность труда.

Затем СШ обрабатывали на пескоструйном аппарате, счищая окалину. Каску приходилось держать в руках, подставляя ее под тугую струю воздушно-песочной смеси. Работницам, занятым этим процессом, выдавали перчатки, которых хватало всего на час работы, а за смену порой приходилось обрабатывать до 2500 касок. После этого стальные шлемы отправляли в красильное отделение. Окрашенные каски просушивали в печах, которые до 1942 г. топили дровами. Достичь оптимальной температуры было довольно сложно. Выход из этого положения был найден при помощи сушильных печей с электрическим нагревом.

В пошивочном отделении по изготовлению подтулейного устройства (подкладки между головой и каской) работали в основном 13–16-летние девочки-подростки. Однажды они попросили начальника цеха ускорить движение их конвейера, за которым они сидели в полтора раза, тем самым добившись выполнения взрослой нормы, несмотря на прошитые швейными машинами пальцы…

Штамповка каски, ее гальваническая, термическая, механическая обработка включали операции, вредные для здоровья. Но, в условиях военного времени никто об этом не думал. Работали на износ.

Специалисты цеха продолжали совершенствовать технологию изготовления каски, механизировать трудоемкие операции. Например, мастер штамповочного отделения Георгий Ильич Счастливцев. Начальник цеха по выпуску каски В. А. Онянов вспоминал о нем как о «неистощимом на предложения по усовершенствованию и увеличению выпуска продукции». Георгий Ильич внес немало рацпредложений по облегчению условий труда рабочих: изготовил приспособление, позволявшее совместить операции прокола отверстий в корпусе для крепления подтулейного устройства на одном прессе, механизировал погрузку готовой продукции в железнодорожные вагоны и т.д.

Прежде чем готовая партия касок будет отгружена в вагон, ей предстояло пройти еще одну очень важную процедуру – отстрел в заводском тире.

Из воспоминаний В. А. Онянова. «В один из дней 1942 года начальник термического отделения тов. Селиванов М.С. заявил мне, что завтра испытывать каски будет некому. Спрашиваю: «В чем дело?» Он ответил, что обоих стрелков и зав тиром взяли в армию. В это время у меня в кабинете находилась комсорг цеха Мария Коренева. «Не вешай голову, начальник, – говорит Маша, – у нас есть девчата, правда, они еще подростки и придется поднять полы в тире, а то они не достанут до затвора. Мы ходили тренироваться стрелять после работы. Я их обучила стрелять по мишеням без промаха». Так Маша стала старшим стрелком-снайпером по испытанию касок, а стреляла она снайперски: попадала в центр двухкопеечной монеты с расстояния 25 метров… Так был выручен цех, испытание-отстрел касок шел своим чередом. Если у девчат появлялось хоть малейшее сомнение в прочности каски или была видна рванина от пули, всю партию касок они браковали и не было строже и беспощаднее на заводе ОТК, чем они».

А вот, что Нина Васильевна Булатова писала о своей работе в тире.

«После окончания Лысьвенского техникума я была направлена работать в цех, где вырабатывались стальные каски. Вначале работала мастером ОТК. С развитием новой техники цех получил новый аппарат «Хронограф» и меня как молодого специалиста поставили осваивать работу хронографиста. Обучал меня старший мастер В. В. Никитин. На аппарате «Хронограф» я определяла путём вычисления скорость полёта пули, силу удара пули по каске. Недалеко от цеха был тир для отстреливания касок с дистанции 25 метров. В нём я и работала. От каждой партии касок отбирали три процента на испытания. Отстреливали каски из боевой винтовки со всех четырёх сторон: лобной, затылочной и боковой. Если хотя бы одна каска пробивалась, тогда вся партия браковалась и шла на переработку. После переработки партия ещё раз испытывалась, а в случае пробоины – выбрасывалась в мартен. За смену стрелок пробегал несколько километров. А если нет стрелка по какой-то причине, то и мне хронографисту, приходилось ставить каски на мишень. Училась стрелять в городском тире, и так хорошо освоила эту науку, что отстреливала каску в округленное мелком место без промаха. Только болело плечо от удара винтовки».

В годы Великой Отечественной войны Лысьвенский металлургический завод был единственным в Советском Союзе предприятием, выпускавшим каски. А всего на фронт наш завод отправил более десяти миллионов стальных шлемов!

Самой дорогой наградой для работников цеха стали письма с благодарностью от солдат, чьи жизни спасла наша КАСКА. Много лет спустя после тех грозных и героических лет, в Лысьву приехал народный артист СССР, участник Великой Отечественной войны, Юрий Никулин. Выступая перед горожанами, он делился своими фронтовыми воспоминаниями:

«Я до сих пор помню вашу каску. Вы не поверите, но она трижды спасала меня от неминуемой смерти… И память о ней во мне каждый раз сопровождается отвратительным визгом, какой издает пуля, ударившись обо что-то непробиваемое…»

Помимо касок, Завод №700 выпускал еще одно индивидуальное защитное средство для бойцов Красной Армии – стальной нагрудник СН-40. Разработка конструкции стальных нагрудников началась на ЛМЗ в 1938-1939 гг. Изготовленные образцы прошли тщательные испытания отстрелом в заводском тире, а затем и в боевых условиях во время Советско-Финской войны 1939-1940 гг.

С началом Великой Отечественной войны в соответствии с указанием ГКО СССР производство СН возобновилось, и уже в августе 1941 г. пробная партия успешно прошла испытания на полигоне стрелкового вооружения в Московской области. В акте об испытании было описано, что «нагрудник достаточно надежно предохраняет грудь и полость живота бойца от поражения тяжелой пулей при стрельбе из винтовки, а также гранат РГД-33 и Ф-1, а при разрыве последних даже непосредственно у нагрудника пробивным действием не обладают, а дают лишь незначительные царапины на его поверхности». Массовое производство нагрудников «СН-42» продолжалось с 1942 по апрель 1945 г.

Широкое распространение этот прототип бронежилета получил в штурмовых инженерно-саперных бригадах резерва (ШИСБр), считавшихся «элитным» подразделением РККА, и подчинявшихся напрямую Ставке Верховного Главнокомандующего. Много неприступных оборонительных укреплений нацистских войск (особенно в Восточной Пруссии, Польше и Германии) было взято благодаря молниеносному натиску штурмовых бригад, неотъемлемой частью экипировки которых были лысьвенские стальные нагрудники и каски. Однажды в редакцию местной газеты «Искра» пришло письмо от одного из участников штурма крепости в Кенигсберге (Калининграде). В нем он описывал момент боя, когда в его нагрудник попало четыре пули, не причинившие ему никакого вреда. Зачастую наши солдаты надевали поверх нагрудников защитные комбинезоны, тем самым вводя фашистов в замешательство – ведь их пули не могли остановить наступающих бойцов.

Значительную долю в массовом производстве спецпродукции занимало изготовление противогазов. Производство противогазовых коробок типа МТ-4 так же, как и стальных шлемов и нагрудников было организовано на заводе до начала Великой Отечественной войны.

Иван Иванович Жданов, работавший начальником цеха №3, в котором делали противогазы, вспоминал: «Уже в июне 1941 года нам увеличили план в 3 раза. В октябре 1942 пришлось осваивать производство новой формы изделий (нового типа противогазовой коробки МО-2), причем, не снижая выпуска МТ-4.

В те дни и месяцы на работу в цех пришло много детей лет 12-и. До сих пор помню, как на работу приходила девочка Зина с куклой, ставила ее на подоконник, а сама садилась за испытание изделий».

План четвертого квартала 1942 года по вновь освоенному изделию МО-2 был выполнен на 102,8%. Благодаря переходу на выпуск нового типа противогаза сократилось потребление металла (черной жести) на 40%. В 1943-44 гг. цех №3 ежемесячно выпускал 410–420 тысяч противогазов. Всего за период войны на заводе было изготовлено 18 035 тысяч противогазовых коробок.

Большое значение на войне имеют не только оружие и снаряжение, но и предметы солдатского быта: питьевые кружки, чайники, ложки. Все это в больших количествах изготавливали на ЛМЗ. Огромным спросом пользовались армейские котелки. Так как Ленинградский завод, выпускавший котелки прекратил их производство в 1941 г., единственным поставщиком этого вида продукции стал Лысьвенский завод. Производство армейских цельнотянутых лужено-крашенных котелков было налажено на заводе и в довоенный период, однако, при их изготовлении расходовалось много дефицитного олова. И только в 1942-1943 гг. удалось внедрить в производство новый способ лужения оловом только внутренней поверхности котелка, тогда как его наружная часть подвергалась химической обработке. Это позволило значительно сэкономить расход дефицитного олова на сумму свыше 5 млн. руб. в год, но никак не повлияло на качество котелков и на объем их производства. За годы войны завод обеспечил РККА армейскими котелками в количестве 14 млн. экземпляров.

Значительный объем металлургического производства ЛМЗ составляли заказы автомобильной и пищевой промышленности страны. К примеру, выпуск освинцованного автолиста в 1940 г. составил 1074 тонны, а в 1945 г. – 3187 тонн, белой жести в 1940 г. выпустили 13,3тыс. т., а в 1945 г. – 4,5 тыс. тонн.

Для успешного выполнения этих спецзаказов требовалось много металла, выпуск которого увеличивался из года в год. Все четыре мартеновские печи работали безостановочно. В 1942 г. коллективу мартеновского цеха было присвоено звание «Лучший сталеплавильный цех Советского Союза».

Важнейшим заказом ГКО было производство 152 мм артиллерийских снарядов, которые предназначались для стрельбы из гаубичных артиллерийских систем.

В начале Великой Отечественной войны завод выпускал два вида 152 мм осколочно-фугасных снарядов. Со второго полугодия 1941 года на заводе было освоено производство еще двух видов 152 мм химических снарядов: ударного и дистанционного действия, а со второго полугодия 1944 года стали производить 152 мм осколочно-фугасные снаряды.

Таким образом, за весь период войны, Завод 700 выпускал пять различных типов 152 мм снарядов. Заводские цеха, используя в своей работе стахановский метод, круглосуточно выполняли необходимые операции, благодаря чему среднемесячный выпуск снарядов увеличился с предвоенных 13 тыс. штук в год до 60 тыс. штук за 5 месяцев 1945 г. За годы Великой Отечественной войны завод отправил на фронт 2,5 млн. снарядов.

Многие из старожилов цехов, изготовлявших 152 мм снаряды, запомнили Сергея Вышкварку, украинского паренька, приехавшего в Лысьву в составе группы ремесленного училища. Его приняли на работу токарем по обработке головок к этим снарядам. За короткое время он ежедневно выполнял 2-3 нормы взрослого рабочего. В 14 лет Сергей возглавлял молодежную бригаду, которая вскоре стала фронтовой. В 1942 г. за доблестный труд Сергея наградили медалью. Однажды он рассказал, как во время бомбёжки потерял всех своих родных. С тех пор он дал себе обещание, что не допустит смерти тех, кто рядом с ним. Поэтому Сергей всегда следил за тем, чтобы ребята и девчонки из его смены не спали дольше полутора часов на кучах горячего шлака, который привозили в цех для обогрева. Спать на нем долго нельзя – можно было умереть от отравления угарным газом. И умирали, когда рядом не было такого человека, как Сергей… Видя, что работавшие за соседними станками ребята падают от нехватки сил из-за недоедания, Сергей сам вставал на их место и продолжал упорно работать, выполняя их норму. Его не стало в 16 лет.

Летом 1941 г. в Лысьву эвакуировали цеха тульского «Косогорского металлургического завода им Ф. Э. Дзержинского», производившего 37 мм зенитные снаряды. Процесс обработки корпусов зенитно-трассирующих снарядов, разработанный Косогорским заводом, имел ряд неотработанных и сложных операций, поэтому коллективу технологов и конструкторов ЛМЗ пришлось его дорабатывать, что называется «на ходу». В результате, к массовому производству 2 видов 37 мм снарядов цех приступил в 1 квартале 1942 г.

Анна Васильевна Кобелева, в годы войны занимавшаяся изготовлением ящиков для снарядов, вспоминала: «Тара была оборотная, мы, подростки, ремонтировали эти ящики на заводе прямо на улице. Работали с одной мыслью: только бы быстрее отремонтировать ящики и отправить их под снаряды. Забывали про все: и про усталость, и про сон. Приходили ящики с фронта, а на них руками солдат было написано: «Как можно больше давайте снарядов, дорогие труженики тыла». Это нас вдохновляло. И мы выполняли свою работу с честью». За три года наш завод поставил фронту свыше 4 млн. зенитных снарядов.

Для обеспечения нужд РККА Лысьвенский металлургический завод значительно увеличил выпуск взрывателей – устройств, обеспечивающих взрыв различных боеприпасов. Их довоенное производство было сосредоточено в пределах одного цеха. С началом войны под изготовление взрывателей было выделено уже три цеха.

В 3 квартале 1942 года задание по выпуску взрывателей было увеличено на 40%. Для этого пришлось ещё раз провести реконструкцию цехов, в результате чего станочный парк вырос до 520 единиц, штат рабочих, включая ремесленников, увеличился до 2500 человек, штат ИТР – до 100 человек. За военный период завод выпустил свыше 21 млн. взрывателей.

О том, как строго подходили к соблюдению качества выпускаемой продукции, написал впоследствии Михаил Самуилович Ферштер, бывший начальник отдела технического контроля завода: «Насколько был важен технически грамотный и бескомпромиссный контроль качества видно из следующего примера. В конце 1941 – начале 1942 года на завод внезапно прибыла Государственная комиссия Главного артиллерийского управления Красной Армии. Приезд на завод комиссии был вызван следующим: во время боя на одном участке фронта разорвался снаряд в стволе орудия. От этого погиб весь боевой расчет. При расследовании этого несчастного случая военными специалистами было установлено, что в снаряде был взрыватель производства нашего завода, а корпус производства другого завода. Комиссии предстояло установить, что явилось причиной преждевременного разрыва снаряда: дефектность взрывателя или корпуса. На заводе была произведена самая тщательная проверка технологического процесса взрывателей (и за одним и корпусов снарядов) и его соблюдения на производстве, была проверена постановка технического контроля и знание аппаратом ОТК процессов контроля технических условий и стандартов. Были разработаны и проверены сотни изделий и деталей, и никаких дефектов не обнаружено. Были получены также вполне удовлетворительные результаты при полигонных испытаниях изделий. В результате проведенной работы комиссия составила акт, котором отмечалось безукоризненное состояние технологической дисциплины и хороший контроль качества продукции на нашем заводе. Добавлю, что на заводе изготовителе корпусов, в первой же проверенной партии были обнаружены несколько корпусов с крупными дефектами, которые и стали причиной преждевременного разрыва снаряда в стволе орудия».

В годы Великой Отечественной войны военно-воздушные силы Красной Армии применяли широкий набор авиабомб различных калибров и предназначений, в том числе, изготовленных Лысьвенским заводом. Производство осветительных авиабомб САБ-15 и САБ-25 было организовано на заводе ещѐ до войны. Со второго полугодия 1941 г. к производству этих авиабомб добавились вновь освоенные зажигательные авиабомбы ЗАБ–50ТГ, а в 1942 г. – фугасные 50-килограммовые авиабомбы ФАБ-50. В связи с этим, световые и зажигательные авиабомбы вскоре были сняты с производства. Всего с 1942 г. на заводе было изготовлено 153 тыс. фугасных авиабомб.

Анна Ивановна Ковина, секретарь комсомольской организации цеха по производству авиабомб в своих воспоминаниях писала: «Инженерно-технические работники цеха №10 днем выполняли свою основную работу, а вечером и ночью настраивали станки, помогали выпускать военную продукцию. Домой не ходили месяцами спали по 2-3 часа в сутки. А мы, молоденькие девчонки, выполняли тяжелую мужскую работу, выгружали материалы. Но никто не хныкал, не жаловался, все знали – на фронте еще труднее…»

Важнейшим средством мобилизации людей на перевыполнение производственных заданий были разнообразные формы наглядной агитации, роль которой нельзя недооценивать. В цехах выпускали газеты, «боевые листки». На самом видном месте в цехах висели доски показателей соревнований молодежных фронтовых бригад, которых только к концу 1943 года насчитывалось около 200. Над станком бригадира каждой молодежной бригады висела красная звездочка, которая ярко загоралась, тогда, когда бригада перевыполняла задание. Почти ежедневно выпускались «плакаты-молнии», рассказывающие о рабочих-передовиках.

Анна Ивановна Ковина, которой поручен был выпуск листка «За победу» вспоминала, как однажды обратила внимание на подростка в грязной одежде, который в свободную минутку рисовал, не отходя от станка. «Я спросила, что это за мальчик. Мне рассказали о том, что спит он в цехе на ящиках, что его в общежитии обижают, и он не ходит туда. Я взяла мальчика за руку и повела к начальнику цеха Николаю Абрамовичу Оборину, который быстро все решил. Он дал мне мыло и мочалку, велел вымыть мальчонку и одеть во что-нибудь чистое. Когда его вымыли, он оказался беленьким симпатичным. Звали его Леней Пайю. С того времени наша ежедневка расцвела и стала истинно боевой газетой, а наглядная агитация в цехе стала самой лучшей на заводе». Впоследствии Леонард Павлович Пайю стал известным самодеятельным художником.

Во второй половине 1942 года на заводе №700 стали выпускать новый вид продукции. Вот что писал об этом Михаил Самуилович Ферштер: «Вначале 1942 года завод получил задание освоить выпуск совершенно секретного, нового для завода вида оборонной продукции. Для выпуска этого изделия завод не располагал ни технологией, ни оборудованием, ни оснасткой, ни инструментом. С полным сознанием срочности и важности этого здания приступили к осуществлению выполнения связанных с ним работ. Со временем никто не считался. Сутками находились на заводе. Спали по 3-4 часов в сутки в цехе. Мысли людей были сосредоточены на том, чтобы как можно быстрее справиться с поручением. И творили чудеса. Для изготовления и контроля первых изделий срочно нужен был очень точный инструмент. Слесари и токари-лекальщики инструментального цеха были загружены работой до отказа, а такие лекальщики, как тов. Колесников, выполняя по 5-6 и более норм в смену, обеспечили производство необходимым инструментом. Многие работы при освоении этого изделия выпали на долю сварщиков. Мне довелось с представителем заказчика выехать на полигон и присутствовать при испытании контрольных образцов, а затем опытной партии новых изделий. Разрушительные и боевые действия этих изделий были ошеломляющие. Там, на полигоне, мы поняли, какое мощное и грозное оружие готовится для передачи защитникам Родины. Это были головки к реактивным снарядам».

В войсках массивные 300-миллиметровые реактивные снаряды получили ряд прозвищ, но прижилось в итоге «Андрюша».

Производство головок к реактивным минам (снарядам) М-30 и М-31 началось на заводе со второй половины 1942 года. Во втором квартале 1943 года было освоено производство головок снаряда МХ-31. Всего за этот период на завод выпустил 383 тыс. головок М-30, М-31 и МХ-31.

Значительное расширение производства и освоение новых видов специзделий позволило заводу увеличить их выпуск в 3,1 раза по сравнению с довоенным уровнем 1940 года, а доля специзделий в общем выпуске валовой продукции только к январю 1942 года составила 75–80%.

Большую роль в этом сыграли мероприятия по улучшению организации труда и рационализации производства. За годы войны инженерами, конструкторами, рабочими было внесено и реализовано 1067 рационализаторских предложений, общая экономическая эффективность которых составила 34 миллиона рублей.

В июле 1942 г. за образцовое выполнение заданий Государственного комитета обороны по выпуску продукции для нужд обороны страны Президиум Верховного Совета наградил Лысьвенский металлургический завод орденом Ленина.

Вспоминая эти незабываемые дни, Иван Николаевич Курзанов писал: «Из всех радостных событий того времени у меня сохранилось воспоминание о награждении 16 июля нашего завода орденом Ленина. Вначале, когда появились слухи о награждении, мы как-то не поверили в это. Нам казалось, что мы делаем еще далеко не все, что нужно и можно сделать… Хорошо помню митинг 19 июля. Вся площадь была заполнена народом, у всех были взволнованные и радостные лица. В выступлениях звучали и благодарность за высокую оценку труда, и твердое обещание работать еще лучше, чтобы обеспечивать бойцов Советской Армии всем необходимым в достаточном количестве!»

Правительственными наградами были награждены 157 человек, в том числе, 7 из них орденом Ленина.

За коренное усовершенствование технологии производства средств индивидуальной защиты воинов Красной Армии, Иван Павлович Ястребов, Александр Иванович Филин, Александр Игнатьевич Кривилев, Александр Яковлевич Пашкевич были удостоены Государственной Сталинской премии.

16 ноября 1945 г. за успешное выполнение заданий Государственного комитета обороны по массовому выпуску боеприпасов для Красной Армии в годы Великой Отечественной войны Президиум Верховного Совета СССР наградил Лысьвенский металлургический завод орденом Отечественной войны первой степени.

Почетного звания Герой Социалистического труда были удостоены: Николай Васильевич Аликин, Александр Ильич Еговцев, Виктор Иванович Лакомов, Дмитрий Степанович Обыденнов, Владимир Степанович Павленко, Лидия Алексеевна Шитова. Трудовая биография этих людей, начавшаяся в военное время, неразрывно связана с ЛМЗ.

За ударный самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны орденами и медалями было награждено 11859 работников нашего завода.

Родина по достоинству оценила героический подвиг тружеников завода №700, но никакие награды не заменят утраченного детства, юности, жизней тех, кто беззаветно трудился с одной только мыслью – «Все для фронта! Все для Победы!»

В последующие годы Лысьва была награждена:

– орденом «Знак Почета» – «За успехи, достигнутые в хозяйственном и культурном строительстве, значительный вклад в обеспечение Победы над немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне и в связи с 200-летием» (указ Президиума Верховного Совета СССР. 04.09.1985 г.).

– присвоено международное звание «Город Трудовой Доблести и Славы» – «За выдающиеся заслуги перед Отечеством, мужество, массовый трудовой героизм, проявленный жителями в борьбе с фашистскими захватчиками и в ознаменование 71-годовщины окончания Второй мировой войны» (постановление Президиума Межгосударственного Союза Городов Героев. 07.11.2016 г.).

– присвоено почетное звание РФ «Город трудовой доблести» – «За значительный вклад жителей городов в достижение Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, обеспечение бесперебойного производства военной и гражданской продукции на промышленных предприятиях, проявленные при этом массовый трудовой героизм и самоотверженность» (указ Президента РФ. 10.09.2021 г.).

На фото: конвейер на производстве касок. (Снимок предоставлен автором эссе.)

Список использованной литературы:

• Из докладной записки о работе Лысьвенского завода имени Газеты «Индустрия» за 11 месяцев 1940 года (январь-декабрь) : общие сведения // Пермская область накануне Великой Отечественной войны : сборник документов. – Пермь, 2005. – С. 38–40.
• Кобелева, А. В. «Давайте больше снарядов» / А. В. Кобелева // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 82-83.
• Курзанов, И. Н. Два ордена заводу / И. Н. Курзанов // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 93–96.
• Парфенов, Н. М. Спецпроизводство // «Уральский Кронштадт» в битве за социализм: Лысьва 1919-1940 годы / Н. М. Парфенов. – Пермь, 2020. – С. 350–375.
• Ферштер, М. С. Люди творили чудеса / М. С. Ферштер // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 158–162.
• Фрейдин, З. Ц. Больше снарядов фронту / З. Ц. Фрейдин // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 163–164.
• Черепанов, Е. И. Воспоминания о военных годах / Е. И. Черепанов // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 173–174.
• Чунарев, В. И. Работали наравне со взрослыми / В. И. Чунарев // Во имя жизни на земле / П. С. Баранов. – Лысьва, 2002. – Кн. 5 : С верой в Победу. – С. 181–182.
• Ананьин, О. П. Спецпроизводство на Лысьвенском металлургическом заводе / О. П. Ананьин. – Текст : электронный // Народная энциклопедия Лысьвы. – URL: http://encyclopaedia.lysva.ru/5/5-8.pdf (дата обращения: 20.11.2023).
• Антонов, В. Фронтовая жесть / В. Антонов. – Текст : электронный // Warspot : Военно-исторический портал. – URL: https://warspot.ru/3523-frontovaya-zhest (дата обращения: 21.11.2023).
• Онянов, В. А. Краткая история создания стальной каски для нашей Красной армии / В. А. Онянов. – Текст : электронный // Народная энциклопедия Лысьвы. – URL: http://encyclopaedia.lysva.ru/5/5-6.pdf (дата обращения: 21.11.2023).
• Растегаева, П. Г. Тыл назывался вторым фронтом / П. Г. Растегаева. – Текст : электронный // Народная энциклопедия Лысьвы. – URL: http://encyclopaedia.lysva.ru/4/4-46.pdf (дата обращения: 20.11.2023).
• СССР. Снаряжение РККА. Часть 2 : противогаз. – Текст : электронный // Все о Второй мировой : исторический, научно-образовательный сайт о Второй мировой войне. – URL: https://wwii.space/ (дата обращения: 21.11.2023).
• Трегубов, А. И. Я прошел суровую школу войны, труда и жизни / А. И. Трегубов. – Текст : электронный // Народная энциклопедия Лысьвы. – URL: http://encyclopaedia.lysva.ru/4/4-50.pdf (дата обращения: 20.11.2023).